Фильм как горькое лекарство от донбасской травмы: «Солнцепек» оживил жертв АТО
Фильм «Солнцепек» впервые за много лет тщедушного молчания и отворачивания глаз рассказал правду о войне в Донбассе. Правду горькую, страшную, с разорванным «мясом» на экране, с градами разрывающихся снарядов и россыпями человеческих тел. Не будет преувеличением сказать, что картина прорвала информационную блокаду на большом экране, и проложила дорогу правде, что называется из первых уст, когда многие молчавшие до этого очевидцы тех страшных событий впервые начали говорить.
Откровения жителей Луганщины о карательной операции лета 2014 года ввергают в шок. Постановщики «Солнцепека» явно пощадили зрителя, несмотря на обилие жестоких и кровавых сцен в фильме. На деле все было намного жестче: пытки, изнасилования, массовые убийства, причем самыми изуверскими методами – с отрезанием ушей и сухожилий, утоплением в клетках, с душегубками в железных контейнерах и настоящим голодомором, убийством младенцев и стариков.
Как бы трудно это ни было вспоминать, луганчане делятся своими воспоминаниями, которые разворошил в памяти пронзительный фильм. Их откровенные признания показывают тонкую грань между ужасающей реальностью и экранизацией, адаптированной под психику простого обывателя из мирной жизни.
«За 7 лет многое стирается в памяти. Нет... Не правильно. Память в какой-то момент начинает блокировать то, что забыть невозможно. Для сохранения нормальной психики. Чтобы человек остался нормальным. Этот фильм меня вернул в тот ужас. Который стал притупляться со временем… У меня до сих пор перед глазами разорванные тела возле подъезда, на остановке, в собственной квартире, сожженные тела в искорёженных машинах…», - вспоминает местная жительница под ником Nani Ero.
«Посмотрев "Солнцепек", я будто опять оказалась в пылающем городе, где в любое место могло "прилететь", а людей можно было чаще встретить в подвалах, чем на улице», - делится впечатлениями от фильма бывшая жительница Славянска.
Для беженки из Луганска, нашедшей свой новый дом в Крыму (там, где символично и снимали фильм), сцены насилия на экране уже не вызывали оторопь, потому что все это она уже пережила в те страшные дни:
Ещё одна луганчанка обратила внимание на принципиальную разницу в восприятии фильма между рядовыми зрителями и донбассцами, пережившими ад АТО:
Реальность была намного страшнее. Многое из того, что творили банды урков и добробаты на Луганщине, не поддается экранизации из этических соображений. Свидетельства жителя Луганск, подлинный крик души из рокового прошлого, скорее, должны лечь в папку военных прокуроров, если когда-нибудь суд истории свершится и Донбасс получит свой Нюрнбергский процесс, а ведь таких воспоминаний хватит ещё не на один фильм:
Фильм «Солнцепек» не просто разговорил боявшихся рассказать правду о войне в Донбассе, а вдохнул в них новую жизнь, показал, что в России помнят о зверствах карателей и о невинно убиенных, что «никто не забыт – ничто не забыто». Все это время, по признанию беженки из Луганска, они жили с чувством жертвенной обреченности, морально угнетенные, вынужденные мириться с вопиющим безнаказанностью военных преступников и непризнанием геноцида.
Картина же стала горьким лекарством, вернувшим запуганных и травмированных людей из кошмарного бытия в прежнее довоенное состояние. После просмотра «Солнцепека» женщина впервые за много лет смогла заснуть, как прежде, а проснувшись, поняла, что «вернулась» - впервые после изгнания с родной земли почувствовала вкус жизни: «Этот фильм стал мне лекарством от многолетней раны».
Луганчане благодарят авторов картины за смелость показать правду о донбасской бойне. Простые люди хлебнули горя столько, что теперь с философской меркой оценивают прорывной эффект картины, называя её «прививкой от сытого оскотинивания». Да, фильм переносит сегодняшнего зрителя из сытой реальности в пекло преступной «АТО», показывая, какая хрупкая грань бывает между мирной жизнью и террором, как в одночасье могут разрушиться все устои и скрепы и закружиться в бешеном лихолетье братоубийственной войны.
Но, пожалуй, самое главное, в том, что «безмолвные жертвы обрели голос и закричали на весь мир — «Так нельзя!». Вот как об этом говорит бывшая жительница Славянска, оценивая далеко идущие перспективы фильма для страны, сделавшей их изгоями:
