Сын Макаревича, снявшийся в «Слово пацана» рассказал, что думает об отце: «Никакого ощущения еврейства в моей жизни не присутствовало»
Мне всегда интересно послушать детей знаменитых людей. Они могут рассказать о своих матерях и отцах столько такого, о чём никто даже и не подозревал. По тому, как человек ведёт себя с сыном или дочерью, можно многое понять о его характере и личности, в том числе о тех её сторонах, которые не демонстрируются публике.
Речь не обязательно о чём-то негативном: зачастую узнаются просто интересные нюансы. Какие-то мелочи, которые, будучи добавлены к уже известной картине, могут предстать в новом свете и многое объяснить. Именно к таким фактам относится информация, которой поделился сын Макаревича Иван.
Старший сын рокера: актёр и модельер
У Андрея Макаревича трое детей: Иван (1987 г.), Анна (200 г.) и Эйтан (2022 г.). При взгляде на Ивана в глаза сразу бросается портретное сходство: с некоторых ракурсов прямо один-в-один отец. Сейчас мужчина активно старается реализоваться как актёр, но популярность к нему всё никак не приходит. Не помогает даже Мхатовская школа за плечами. В основном он играет второстепенные роли.
Вот и в «Слове пацана» Иван тоже сыграл малозаметную роль — музыканта Джона. Впрочем, учитывая, чей он сын, это очень интересно, ведь Джон — типичный рокер Перестройки, каким некогда был и его отец.
Макаревич-младший увлекается созданием модной одежды и дайвингом. Также он — вегетарианец и любитель дайвинга. Пишет Иван и музыку, но об этом известно мало.
О детстве и отношениях с отцом
Рассказывая о своём детстве, Иван не говорит об отце ничего плохого. Говорит, что, хотя отец развёлся с его матерью, когда ему было всего два года, он продолжал поддерживать сына, в том числе финансово. При этом Иван отмечает, что чрезмерной эта поддержка не была, так что его не разбаловала: отец не дарил машины, квартиры, он стимулировал сына самого зарабатывать себе на жизнь.
Андрей Макаревич — белорус по отцу и еврей по матери, однако ни на нём самом, ни на его детях такое происхождение сильно не сказывалось. Иван отмечает, что в семье просто не считали это важной темой для разговора — не потому, что как-то этого стыдились, а потому, что не придавали значения.
«Никакого ощущения еврейства в моей жизни не присутствовало» — отмечает Иван. Сейчас он тоже не видит в этом важного фактора: говорит, что это интересно — чувствовать свою связь с Израилем, но на его самовосприятие этот факт не влияет.
Какой вывод я делаю из всего этого
Слова Ивана проливают свет на полное отсутствие у Макаревича-старшего патриотизма. Его род отметился сразу несколькими национальностями (затесались ещё и поляки, и греки) — и ни к одной из них он не питает тёплых чувств. Для него всё это просто пустой звук.
Я уверен, что и в Израиль он поехал, не чтобы быть ближе к своим корням, а из прагматичных соображений: там легче найти убежище. Только вот интересно, почему из всех своих «национальностей» он открестился именно от русской.
Правда, Макаревич и на земле обетованной не изменяет своим убеждениям, которые можно охарактеризовать скорее не как «безразлично где», а как «плохо везде». Теперь он жалуется на Израиль чуть ли не так же, как раньше жаловался на Россию. И что-то мне подсказывает, что жаловался бы буквально на любую страну, где бы ни оказался. У него психологическая потребность быть недовольным — такой уж человек.
Уж не захочет ли и сам Иван вскоре метнуться за своим отцом в Израиль? С виду он весь такой нейтральный и безразличный, но мы уже воочию увидели, чем оборачивается подобный нейтралитет…
ВИДЕО: