Мнения
Почему православие - последняя и несокрушимая твердыня христианства...
{short-story limit="840"}
Асле Тойе, член Норвежского нобелевского комитета, после посещения Афона задумался о том, почему православие остается последним оплотом христианства в современном мире
Афон — узенькая полоска земли в Эгейском море к северу от города Салоники. Это отдельная страна на землях греческого государства. Уже более тысячи лет Афон представляет собой теократию, землю, населённую монахами и разделённую между двадцатью монастырями, которые прячутся в дремучих лесах или лепятся к прибрежным скалам.
Если Ватикан — Божье посольство в земном мире, то Афон — человеческое представительство перед Господом.
Мы с другими паломниками сидим под тентом на пароме, идущем к Афону. На палубе — греки и румыны, а ещё большая компания русских, одетых в камуфляжные брюки и дорогие футболки-поло.
Ведут они себя так, словно весь паром принадлежит им. Кто бы мог предположить, что именно русские — шумные, платёжеспособные и необременённые культурой — потеснят американских туристов?
А вот католиков встречают с недоверием, потому что, как сказал местный монах, верить, что Папа — представитель Господа, — «непростительная ересь».
На Афоне монастыри соседствуют с природой или другими средневековыми монастырями и скромными сооружениями их не назовёшь: похожие на крепости, со стенами метровой толщины и высокими башнями, они так богато украшены, что напоминают дворцы из мультфильмов.
Константинополь пал вчера
Мы, жители Запада, нередко забываем, что после падения Рима Византийская империя существовала ещё тысячу лет. В труде «Стратегия Византийской империи» (2009) политолог Эдвард Люттвак демонстрирует, каким образом власть Церкви повлияла на формирование в Константинополе особой политической культуры. В отличие от римлян, византийские патриархи не выходили на поле брани — крови и железу они предпочитали трактаты и хитроумные дипломатические игры.Падение Константинополя лишило православную церковь пристанища.
Во время недавнего визита к Патриарху представители Афона напомнили ему о каноническом запрете на совместную молитву православных и еретиков. Иначе говоря, они угрожали отлучением собственному Патриарху.
Сейчас Православная церковь — наиболее сильная из трёх ветвей христианства.
Авторитет Папы подорван даже в таких традиционных оплотах Ватикана, как Польша и Ирландия. Это развязало ожесточённые споры о том, что Церкви следует менять позицию относительно таких вопросов, как гомосексуализм, контрацепция и целибат.
В наши дни православные обладают жизненной силой, которой недостаёт западным ветвям христианства.
Создаётся впечатление, будто средневековые черты православия находят особый отклик в современном мире, который, как многие полагают, Бог покинул.
С Падди в лагере святых
Зимой 1933 г. восемнадцатилетний британец Патрик (Падди) Ли Фермор отправился в пешее путешествие по Европе, из Голландии до Константинополя, посещая по пути церкви в разных странах. Фермора приводило в восторг то, как одна и та же вера обретает настолько разные культурные проявления. Намного позже, миновав пятидесятилетний рубеж, Ли Фермор рассказал о своём путешествии в книгах «Время даров» (1977) и «Между лесом и водой» (1986) — обе они представляют собой невероятно живые, увлекательные образцы путевых заметок.Последней части путешествия посвящена книга «Разбитая дорога» (2014), опубликованная после смерти писателя. Всем, кого Ли Фермор встречает на пути, он говорит, что ему не терпится попасть в Константинополь, однако Стамбул вызывает разочарование. Ли Фермору мучительно видеть, как турки отрицают недавний геноцид армян, а Святую Софию превратили в мечеть. Тогда Падди меняет маршрут и делает конечным пунктом путешествия последний оплот Византии, гору Афон. Он садится на сухогруз и держит путь на запад, в греческий Уранополис, город неба. Отсюда паломники отправляются на Афон. Сейчас, как и прежде, женщины, собравшись на пирсе, тоскливо смотрят вслед уходящим паромам. С XI века женщин на Афон не пускают. Говорят, запрет этот объясняется тем, что Афон принадлежит Панагии, то есть Богоматери.
По легенде, мать Христа отправилась навестить воскресшего Лазаря, но возле Афона её корабль потерпел крушение. Выбравшись на берег, она была настолько поражена красотой этих мест, что попросила Господа отдать этот клочок земли ей. И Господь услышал её просьбу.
Я выхожу из автобуса в маленькой столице Афона — городке Карье. Его население составляет всего 163 человека, и он со своей базиликой и единственным магазином больше похож на деревню. Несколько сотен метров вниз по вымощенной камнем тропинке — и передо мной монастырь Кутлумуш, который Ли Фермор описал как бедный, чуть обветшалый и гостеприимный. В монастырях паломники могут бесплатно переночевать и перекусить. Мне выделяют келью с прорубленным в выбеленной стене оконцем, откуда виден лес. Прогуливаясь по внутреннему двору, посреди которого стоит низенькая красная церковь, я замечаю античные мраморные барельефы, вмурованные в одну из стен. «Как подобное возможно?» — интересуюсь я у иеромонаха Хризостома, одного из настоятелей монастыря.
Он рассказывает, что в монастырских угодьях был найден древний античный храм. Чтобы спасти барельефы от разрушения, их забрали в монастырь. «Но, но…» — бормочу я, собираясь возразить, что на барельефах изображены идолы, однако монах, догадавшись, говорит: «Мы не только православные, но ещё и греки. Нельзя отрекаться от собственной истории и культуры».
Патрик Ли Фермор с уважением говорит о той роли, которую монахи играли в истории Запада. На протяжении столетий монастыри оставались последними воинами на страже европейской письменности.
Горох и кальмары
Помню, как недавно ужинал в дорогом ресторане в Осло. Сперва нам прочли небольшую лекцию о еде, причём преимущественно по-французски, разве что с норвежским акцентом. Докучливый официант то и дело интересовался, «всё ли нравится гостям». После ужина из восьми блюд чувство сытости так и не наступило. Нет уж, монастырская трапеза куда предпочтительнее. Поев, я воспользовался возможностью прогуляться вокруг монастыря в компании отца Хризостома, в отличие от других монахов — рукоположённого священника.Говорят, что в монастырской иерархии его роль крепнет, потому что он знает языки, мудр и богобоязнен. Хризостом был в числе тех, кто в 2015 г. добился причисления к лику святых отца Паисия, отшельника из Кутлумуша. Этот святой монах предсказал завоевание Россией Турции и последующее за ним возрождение Византии. Святая София снова станет христианским собором.
Мы непринуждённо беседуем о Сёрене Кьеркегоре, труды которого священник изучал в университете, о том, каким образом обязанности здесь распределяются между пятнадцатью монахами в соответствии с их способностями. Кто-то работает на кухне, кто-то — в огороде, а другие пишут иконы, продажа которых приносит монастырю доход. По мнению отца Хризостома, сейчас, после многих лет упадка, Кутлумуш опять набирает силу. Сюда прибывают новые послушники. Мы обсуждаем причины, которые приводят мужчин к монашеству. Хризостом рассказывает, что многие, подобно ему самому, испытывают душевную тоску по Богу.
Тем не менее он признаёт, что некоторые пытаются укрыться — порой от закона, а порой от безответной любви. В своих путевых заметках Ли Фермор отмечает, что отдельные монахи были гомосексуалами.
Оказавшись на богослужении, я словно перенёсся в прошлое, попал в раннехристианскую общину.
Одиночество даёт нам время и возможность не отмахиваться от наших удивительных мыслей, а побыть с ними наедине.
Руины на страже руин
Монахи живут в том же повторяющемся повседневном ритме, что и в Средневековье: молитва, отдых, работа — по восемь часов. Падди после утренней службы остался у себя в келье, я же решил прогуляться в Карье. Большая часть домов в деревне пустует, всё вокруг очень милое, но, очевидно, одного зимнего шторма будет достаточно, чтобы всё разрушилось. Чуть выше по склону я увидел две круглые церквушки с зелёными куполами-луковками, выглядывающими из-за деревьев. Я нашёл тропинку, проходящую между ними, но к двери мне пришлось продираться сквозь колючий лабиринт, обрывая о шипы одежду и потирая саднящие царапины. Вход в большую часовню обрушился, на его месте зияла огромная дыра. Внутрь входить слишком опасно, весь комплекс того и гляди рухнет. Заглянув в оконный проём, я вижу, как солнечные лучи, подобно столбам, упираются в пол, покрытый слоем голубиного помёта и пыли толщиной в четыре пальца. Я пытаюсь открыть дверь и слышу шелест невидимых крыльев. Эти две часовни — часть большого здания, тоже разрушенного.Над распахнутой дверью четырёхэтажного строения видна дата: 1913 год. В Карье много руин, и виноват в этом ход истории. Афон видел не только падение Византии — за время его существования успело возникнуть и уйти в небытие несколько европейских государственных строев: феодализм, абсолютизм, диктатура, демократия и разные идеологии, причём падение каждой считалось концом света. Афон видел цивилизации поинтереснее нашей.Я обнаружил развалины Академии теологии, построенной русскими в довольно успешной попытке обрести влияние на полуострове. Афон во многом похож на утёс в потоке времени. Отец Хризостом говорит о внешнем мире, как о чём-то, лежащем за пределами Афона. Монахов не интересует, кто сейчас президент, кто победил в войне. Мир меняется, Афон остаётся неизменным. Как тот ободряющий девиз чести, который французский пилигрим нанёс на свой флаг: Nous Maintiendrons («Мы выстоим»). На Афоне нет тяжёлой техники, с помощью которой можно было бы снести большие здания, поэтому руины остаются безупречными. Защищённые от вандалов, они постепенно исчезают в естественном течении времени.
После падения Константинополя Афону пришлось искать нового покровителя. Разные православные церкви основали на Афоне монастыри, а разные правители предлагали ему свои щедрые дары. В XIV веке главным покровителем Афона стала Сербия, в XVIII — Болгария.
Благодаря своей истории Греция спокойно относится к руинам. Франсуа-Рене де Шатобриан, задавшись целью стать величайшим мыслителем, писателем и любовником своего времени, посетил Грецию в 1806 г. и обнаружил «руины на страже руин».
Он писал: «Я бродил, отдыхая, на развалинах Рима и Греции, развалинах стран, полных великих и поучительных воспоминаний, где дворцы засыпаны прахом, а мавзолеи царей скрыты под терновником. Сила природы и слабость человека: маленькие былинки часто пробиваются сквозь самый крепкий мрамор этих гробниц, плиты которых никогда уже не приподнимут все эти мертвецы, такие могучие в жизни!». Когда Мехмед II Завоеватель в 1453 г. захватил Константинополь, он знал, что это величайшая победа в истории Османской империи. Знал он и то, что написал новую главу в долгом повествовании, включающем битву при Марафоне и крестовые походы.
Он сказал: «Я отомстил за тебя, Азия».
Стратегия Афона заключалась в том, чтобы сохранить неизменной веру, стать тем очагом, откуда священники и монахи всего мира смогут получить искру старого огня.
Весь первый этаж старой семинарии представляет собой большую комнату с разбитыми окнами. Сохранился лишь старый ржавый сейф. Содержимое сейфа разбросано полукругом, это церковные бумаги. Такова судьба многих монастырей. Реформация положила конец монастырской культуре во многих частях Европы. Антиквар Джон Обри в 1660-х гг. посетил аббатство Малмсбери, в котором в тот момент торговали досками. Древние манускрипты «летали повсюду, как летние пташки», писал он, «здесь почил целый мир редких рукописей». Владелец использовал пачки иллюстрированных средневековых манускриптов для того, чтобы затыкать пивные бочки в подвале.
Библиотека Иверского монастыря
На следующий день я направился по стопам Ли Фермора вдоль побережья. Тропинка, вымощенная булыжником, от тысяч монашеских ступней стала гладкой. Путь составил два с половиной часа. Вдоль дорожки росли цветы, она, как зелёный туннель, пролегала под старыми дубами, а внизу, в долине, старинный каменный мост пересекал глубокое ущелье. К моему огорчению, пересохшее русло реки было заполнено пустыми пластиковыми бутылками, выброшенными паломниками. Подняв глаза, я впервые увидел гору Афон на краю сорокакилометрового полуострова. Треугольник с белоснежной вершиной обозначил место, где гигант Афон был погребён под горой, которую бросил в него бог Посейдон.Судя по стенам цвета шифера, оливковым и вишнёвым садам и позвякиванию колокольчиков на шеях овец, я приближался к Иверону, одному из самых старинных и уважаемых монастырей. Он похож на крепость, а над толстыми стенами нависают испанские эркеры.
После ужина я нашёл кухню и встретил там монаха, который нёс свечу и тарелку с тремя бананами под шоколадным соусом. Он, конечно, угостил меня и, улыбаясь, благословил, когда увидел, как я обрадовался. С глухим гулом ворота захлопнулись, монастырь закрылся на ночь. Иверон находится в том месте, где некогда сошла на берег дева Мария, и построен так, чтобы отражать атаки. Пираты всегда были врагами монастырей. Современных пиратов, как и викингов, привлекают охраняемые безоружными монахами сокровища.
Сокровища эти вполне традиционные — золотая утварь, но в Ивероне хранится также и одно из главнейших книжных сокровищ Афона. Я заговариваю с библиотекарем, отцом Теологосом.
Он рассказывает, как монастырь спас историю Грузии. Монгольское завоевание привело к тому, что страна утратила большую часть своих письменных памятников, и с тех пор грузинские учёные приезжают в Иверон для того, чтобы переводить древние рукописи, копии которых хранятся в монастыре.
Однако не ждите скорого избавления, ведь Европа «примиряется со всеми противоречиями в парадоксе».
Ещё до войны Фермор заметил признаки того, что современности не нужна история.
Великий распад
Лёжа в постели, прислушиваясь к похрапыванию других паломников и пытаясь отвлечься от запаха пота, я думаю о том, куда мы движемся. Попытки глобализации мира вызвали серьёзное сопротивление. Глобализацию нельзя повернуть вспять, мы уже живём иначе. Те изменения в образе жизни, которые вы переживаете, наверняка значительнее, чем у любого другого человека в истории. Оказалось, что это «переодевание» не только создаёт сообразный индивидуализм, оно подрывает старые понятия общности, институтов, преданности.Когда-то Европа была известна своим «христоединством», так как христианство было общим знаменателем Европы, но в договорах ЕС нет места христианству.
Низкие темпы роста создают напряжение между странами и группами. Это не только осложнит европейскую интеграцию, многие страны почувствуют себя неуютно в Европе. Некоторые регионы и отрасли справятся, но многие — нет. После пятисот лет мирового господства Европа утратила хватку.Историки будущего станут спорить о том, что послужило причиной великого распада.
Возможно, Европа утратила стремление к власти. Возможно, техническая революция изменила способ передачи информации и способы социализации.
Возможно, падение христианства стало следствием мировых изменений, а может быть, их катализатором? Одно можно сказать наверняка: подобного мы не видели очень давно.
Ослабление веры в легитимность Церкви влечёт за собой соответствующее ослабление других источников политической легитимности как национальной идеи. Некоторые представляют себе мир, где у каждого своя собственная истина и при этом каждый уважает истину других.
Россикон
Ли Фермор отмечал своё двадцатилетие в русском монастыре Святого Пантелеймона, известном как Россикон. Это моя последняя остановка.К обеду я опоздал, но молодой монах — высокий, со сверкающими, как у Распутина, глазами — смилостивился надо мной и позаботился о том, чтобы я поел, пока послушники убирали трапезную после монахов. Настоящий Распутин утверждал, будто бывал на Афоне. Но молодой монах говорит, что даже если тот когда-то и посещал монастырь, никаких подтверждений этому не сохранилось. Спальня Россикона напоминает военную казарму. И не только из-за того, что русские паломники так любят камуфляж. Выстроившись в очередь к общему душу с полотенцем на плече, русские, кажется, вспоминают свои армейские привычки.
Вечерняя служба стала самым прекрасным событием моего визита на Афон.
Западные журналисты утверждают, будто он делает это для того, чтобы заручиться поддержкой религиозной верхушки, но близкие к Путину источники подтверждают, что он по-настоящему верующий.
Монахи Афона, этого последнего оплота Византии, верят в пророчество Святого Паисия о том, что Россия вновь завоюет Константинополь. И вмешиваясь в гражданскую войну в Сирии, Россия, в частности, ставила целью сохранение последних христианских общин и монастырей.
Кажется, что в Россиконе волонтёры другого сорта, чем в остальных монастырях, где послушники, чаще всего, из тех, кому, видимо, трудно даётся нормальная жизнь. Эти трое приглашают меня осмотреть колокола.
Наш европейский порядок просуществует ещё какое-то время и, может быть, даже преодолеет внутренние разногласия, хотя, скорее всего, нет. Обычно что-то продолжается до тех пор, пока не становится слишком поздно.
Ответы могут оказаться более дерзкими, чем вы думаете. При взгляде на нашу историю становится ясно, что мы — наследники тех, кого не так-то просто напугать.
Асле Тойе, член Норвежского нобелевского комитета
Ссылки по теме:
Инцидент с русской РЭБ и самолётом главы Минобороны Британии вскрыл неудобную правду
"Хан Токаев" аккуратно намекнул русским, кто их в рабство гнал и обдирал князей данью
В ответ на выпады Тель-Авива, Россия ввела контингент в подбрюшье Израиля
У Зеленского созрел новый грандиозный план. Для победы он требует у Лондона новое супер-оружие DragonFire.
ВСУ бегут впереди своего визга. Ситуация в зоне СВО по итогам 18 марта
Читайте также:
{related-news}