«Бал вампиров». У России появился новый исторический враг в Европе
Многие обратили внимание на то, что самым ярким моментом широко анонсированного и ожидаемого интервью Владимира Путина Дмитрию Киселеву стала дискуссия о том, «поехала ли крыша» у французского президента Эммануэля Макрона .
Африканский контекст, который лежит в основе противоречий и претензиях на общеевропейское лидерство Парижа сегодня, — первичен. Но мы вернемся к нему чуть позже, после ряда аксиоматических утверждений, касающихся французской политической традиции в целом. Макрон при всех его перверсиях и отклонениях (даже на фоне предыдущих политических лидеров) в первую очередь остается именно французским лидером.
Французские традиции
Во-первых, дипломатический стиль Франции всегда имел значительный эмоциональный окрас. Не зря одним из символов страны является петух — птица, безусловно, задиристая.
Франция была застрельщиком многих вооруженных конфликтов в Европе. Исторически это чаще всего касалось ее соседа, Германии, которая в глазах Парижа всегда (вплоть до Первой мировой) оставалась восточной окраиной, а принадлежность Берлина к европейской цивилизации всегда французами оспаривалась. В эпоху колониальных империй конфликт Французской империи и Британской буквально транслировался на все пространства земного шара.
В новейшее время сложно себе представить конфликт в любой, даже самой отдаленной от Парижа локации, где Франция не пыталась бы играть существенную роль. Подобное желание противостояния с кем-либо, часто даже надуманное, является и частью внутренней политической риторики французского общества. И это нельзя не принимать во внимание.
Еще больше интересного в нашем Телеграм-канале:
Во-вторых, Франция в своих внешнеполитических действиях и попытках экспансии всегда руководствуется определенной стратегией.
При всем видимом противоречии первого и второго пункта внешняя политика набережной Орсе работает, и, как показала история, довольно успешно. Франция — единственная европейская страна, которая в равной степени сохранила в себе как элементы «старого», классического колониализма, так и развила новые формы неоколониализма.
И на все это накладываются достаточно противоречивые эксперименты леволиберальной и леворадикальной направленности в социальной сфере, к которым Франция склонна еще со времен революции 1789 года.
Французское общество напоминает собой слоеный пирог «Наполеон». Слоев очень много, и вдобавок они из разной начинки. Но на уровне стиля и длительных исторических дистанций они каким-то образом взаимососуществуют и удерживают позиции в условиях жесткой международной конкуренции.
К примеру, несмотря на весьма скромную и часто постыдную роль страны-коллаборациониста во время Второй мировой войны, Франции, в том числе благодаря поддержке СССР, удалось войти в клуб держав-победительниц. На протяжении длительного времени считалось, что среди всех европейских лидеров именно Париж наиболее подвержен симпатиям к коммунистической России, а затем и к демократической России 1990-х годов.
Но сегодня складывается обратная ситуация: даже на фоне общего хора ненавидящих Россию голосов Запада голос Франции выделяется. Возможно, именно французы сегодня становятся главными лоббистами и застрельщиками продолжения кровавого противостояния на Украине, отбирая это сомнительное лидерство у Великобритании и Польши.
Африка
И тут мы подходим к африканскому контексту, который и сделал Россию и Францию непримиримыми врагами в последние два года. И логика этого противостояния не имеет прямой связи с началом СВО. Это другая история.
Начнем с того, что система «Франсафрик» как сеть взаимозависимых и устойчивых связей между акторами метрополии и ее бывшими колониями давала и дает Парижу все основания для потенциального лидерства в Европе. Как и для продолжения извечного спора с Великобританией и претензии на свой пусть не определяющий, но значимый кусочек пирога, который находится в руках мировой элиты.
Англосаксы имеют определяющее влияние, это бесспорно, но с мнением французской элиты, по крайней мере в Европе и Африке, им приходится считаться.
И это во многом связано именно с тем, что в отличие от Великобритании, Испании или Португалии Франция сохранила влияние на свои бывшие колонии. В сознании чиновничьего и армейского класса, а также во многом совпадающего с ними, но несколько иного консервативного слоя французских граждан, Африка — это не какие-то заморские территории, а часть самой исторической Франции и зона ее бесспорного влияния.
Взять тот же пример с войной за независимость в Алжире. Насколько она была кровавой и поначалу, в 1954 году неоднозначной. Напомним, что антиколониальное движение Алжира поддержала Югославия, но отнюдь не СССР, который отнесся к противостоянию на Севере Африки с недоверием и настороженностью, считая эти территории зоной исторических интересов Франции.
Африка, долгие годы оставаясь практически бесплатной и доступной «кладовой» для Парижа, во многом стала основой, на которой выросла успешная французская экономика. Проигрывая в чем-то американцам и немцам, французы научились создавать свой собственный, достаточно замкнутый и большой мир. Мир-систему, в которой находилось место эксплуатации природных ископаемых на Черном континенте, сосредоточению добавленной стоимости в самой Франции и сбыту товаров как в самой метрополии, так и вне её.
Вся эта успешная экспансионистская модель опиралась, в том числе, и на системную работу в сфере языкового и культурного доминирования, и прежде всего определенной ассимиляции африканских элит. В этом французы за годы колониальных практик значительно превзошли даже англичан.
И это же еще один из феноменов устойчивости такого ретроградного и противоречивого явления, как «Франсафрик». Африканские элиты, фактически отдавая значимую часть собственного суверенитета «на аутсорсинг» Парижу (тут и франк КФА, и особые льготные условия французским компаниям, и общее доминирование, «элитарность» французской культуры), чувствовали и чувствуют себя вполне прекрасно. И не представляют иного национального устройства.
Россия и Африка
Москва неожиданно для себя невольно стала тем инструментом, который подрывает влияние Франции в Африке. Речь идет о ЧВК «Вагнер». За годы присутствия частной военной группы на Черном континенте Франция растеряла значимую часть своего влияния. И, как справедливо отметил Владимир Путин, «удобнее на кого-то обижаться, не видя при этом собственных проблем» .
Официальная Москва здесь ни при чем. Президент в интервью Киселёву предельно четко описал развитие событий:
«Мы не лезли в Африку и не выдавливали оттуда Францию. Проблема в другом. Небезызвестная группа «Вагнер» сначала осуществляла ряд экономических проектов в Сирии, потом перебралась в другие страны Африки.»
Перемены произошли и происходят по объективным причинам. Просто не может такого быть, что эталонная система, существовавшая многие десятилетия, рушится под напором нескольких сотен русских, не имеющих за своими плечами никакой существенной поддержки.
Последнее, впрочем, не отменяет крайнюю эффективность феномена самой команды «вагнеров». Петербуржский предприниматель Евгений Пригожин в силу своего авантюрного духа собрал команду энтузиастов и, быстро влюбившись в африканский континент, решил сыграть всерьез против тех же французов. После событий в зоне Сахеля, когда группа Вагнера по объективным причинам (передислокация в зону СВО) уже отсутствовала в регионе, всем стало очевидным: колосс «Французской Африки» оказался на глиняных ногах.
ВИДЕО:
И прежде всего это стало неприятным открытием для самой Франции.
Поэтому-то агрессивная риторика Макрона является не только очевидным давлением на него со стороны финансовых кланов, которые стремятся сохранить глобальное господство. Воинственность является еще и производной самого французского общества, в том числе идеально ложащейся на настроения консервативной его части. Как бы это странно ни звучало.
И в отличие от любых других малых европейских государств Франция не остановится на эмоциональной и непоследовательной риторике, но уже реализует системные меры против России. И здесь речь идет не только об участии Парижа в поставках вооружений и любых иных видах поддержки киевского режима. Французское влияние прослеживается и в Бархатной революции в Армении в 2018 году, и в Грузии, и в общем кризисе на Южном Кавказе, и во многих негативных для России процессах в Центральной Азии.
Париж уже давно ведет работу против России на территории, которую мы воспринимаем как нашу, «отзеркаливая» действия частных российских групп в Африке. Да, формат и способы различные, но сам посыл и мотивация именно таковы — вы полезли в «нашу Африку», получайте ответ.
Россия, сама того не желая, обрела еще одного исторического врага, подобного Польше, но с уровнем компетенций, опыта и возможностей на порядок б о льшим. СВО лишь обострила эти противоречия, когда внешнеполитическое ведомство России определилось в своем идейно-политическом позиционировании в мире в условиях острого конфликта, абсолютно верно вооружившись старой доброй антиколониальной риторикой.
Принимая во внимание все вышесказанное, у России сегодня нет другого выхода, кроме как доводить процесс, как минимум, в отношении «старой доброй» Франции до логического конца. То есть лишать Париж его сырьевой, трудовой, интеллектуальной и какой угодно иной базы в Африке. Низводя таким образом одну из самых старых и успешных европейских империй до уровня скандинавских соседей (с империей Карла XII Петр I в свое время успешно справился).
Процесс этот может занять длительное время. Но что обнадеживает, США, судя по всему, нисколько не против такого поворота событий. И, кроме того, на этом пути нас готова поддержать Турция.
«Бал окончен»
Главное концептуальное содержание упоминавшегося интервью Владимира Путина заключается вновь, как и много раз ранее, в антиколониальном императиве:
«Так называемый золотой миллиард на протяжении веков, 500 лет, практически паразитировал на других народах. Они рвали на части несчастные народы Африки, они эксплуатировали Латинскую Америку, эксплуатировали страны Азии, и им, конечно, никто этого не забыл. У меня такое чувство, что даже дело не в руководстве этих стран, хотя это очень важно, а рядовые граждане этих стран сердцем чувствуют, что происходит .
Нашу борьбу за свою независимость и истинный суверенитет они связывают со своими чаяниями на свой собственный суверенитет и независимое развитие. Но это усугубляется тем, что в западных элитах очень сильно желание заморозить существующее несправедливое положение вещей в международных делах. Они привыкли столетиями набивать брюхо человеческой плотью, а карманы деньгами. Но они должны понять, что бал вампиров заканчивается» .
У представителей глобальных элит, которые привели к власти Макрона, имеются британская и американская ветви. И вопрос в том, касаются ли эти слова лишь французских «вампиров» или же и всех остальных кровососов.
ВИДЕО: