Трагедия жития в путинской России
Здравствуйте друзья.
На выходных меня уговорили выйти, так сказать в народ. Приехал старый друг, что не был на малой родине немало лет. Да и в России он проводит едва ли треть в году. Он зарабатывает деньги. Очень немалые деньги. Мы до сих пор его подкалываем его миллионами. А ему до сих пор, как-бы неловко с этого. Словно боится перестать быть своим.
Мы ели роллы, потом блины, а потом зашли в пельменную. Я алкоголь не употреблял, потому этот поход мне дался тяжелее чем остальным. Хотя наутро... но это другая история.
Итак, забились в мою ниву, покатили.
По заваленному сугробами городу снуют много разных авто. Кто-то резвее, кому-то проблемнее. Нива - просто идеал. Удобнее автомобиля в наших условиях - просто нет.
От роллов я отказывался, но молодая официантка с таким переживанием и открытостью убеждала меня, что у них всё хорошо и я не отравлюсь, что я сдался. Нет, отравиться я не боялся. Я советский человек, я воду из крана пью, меня не напугать. Просто не нравится такая еда. Не лежит душа.
Еще больше интересного в нашем Телеграм-канале:
Вот и в этот раз, прожевав вару этих, безусловно красивых роллов, чёрт, как режет это слово, я попросил чаю. Не моё.
Попросил чёрный, обычный с сахаром.
Друзья наворачивали. Роллы падали в соус, палочки вертелись перед лицами. Мы говорили о политике. Сорвались, нарушили друг другу данное обещание.
Но недолго. Всё-таки русскому мужику, пусть даже он прозападник, тяжко всё это - ругаться пьяным держа палочками еду. Решили перебраться в более привычное место.
Официантка расстроилась, что мне не понравилось. Я уж подумал, не штрафуют ли их, что она так ко всему с сердцем. Сказала что просто она тут давно работает, и место родное. Потому ей грустно, когда люди ненакормленные и недовольные уходят.
Отчего недоволен? Пахло приятно, светло и тепло, а чай был крепкий и сладкий. Всё здорово.
Решили в пельменную. Как-то там сидели, кушали и было хорошо.
В блинную завернули случайно. Кто-то сказал, что там вкусно, я сказал, что не бы не разу. Зашли. Людей по более. Выбор начинок к блинам впечатлил. А когда принесли, стало ясно отчего такая цена. Блин размером обрадовал.
Споров не было. Ели от души, почти молча. Чай был не так хорош, но вполне. Один постоянно напоминал, что-бы мы не объедались, ведь нам ещё в пельменную. Однако наворачивал не отставая от нас.
Молча натрескались блинов. Затолкались в ниву. Выпили крепкого. Сидели, курили. Молчали. Было очень и очень хорошо. Родные люди, ещё с пацанства дружим.
Снаружи машины суета. Мы оазис спокойствия и мира. Мы созерцаем. Мы - единение.
Но я знал. Я ждал. И вот началось. Снова слово за слово. Снова "Путин виноват", снова "а вот в европе", снова "вы не понимаете, это всё ложь вас зомбируют". Ладно, покатили в пельменную. В последний бой.
Несмотря на то, что были объетые, от запаха сразу потекли слюнки. От выбора соусов и начинок разбегались глаза.
Мы заказали сначала скромно.
Напоминаю: алкоголь - зло, он мутит разум и сквернит душу, в обществе, тем более при детях его лучше вообще не трогать. Мы люди прошлого, не очень культурные, нам простительно. Тем более, что прошли многое и умеем держать себя в руках.
Вернулись в машину и тяпнули. Молчаливо тяпнули. Каждый готовил гром и молнию доводов на головы оппонентов. Сейчас случится. Будет бой, страшный и беспощадный.
И вот они дымятся. Мягкие, с бульоном. Ароматные. Манящие своим тестом и мясом с грибами.
По первому. Обжигаемся, но слишком вкусно. Жуём, втягиваем воздух. На второй нужно больше соуса. Я утапливаю в сметане, рискуя оставить его там. Закинули. Снова горячо, но уже не так. Мудрость опыта, однако.
Тарелки пустели, пищебаки наполнялись, мы становились тяжелее. Попросили повторить, но порции побольше. А пока, в машину.
Спорили вяло. Всем было слишком ленностно и хорошо. Алкоголь заканчивался, а значит и мы скоро отправимся по домам. Но пока мы были ещё в боевом настроении и вернулись за стол.
Это сражение далось тяжелее всего. С каждым следующим пельменем наши силы уменьшались а вера в себя таяла. Но всё же, сквозь смех мы продолжали борьбу. Мы слишком много выдержали, что-бы сдаться сейчас. Тяжело, да, но дух наш был крепок, и братское плечо придавало сил. Да не все прошли его, ведь бой последний, он трудный самый. Кто-то не доел. Умолял его простить, чуть не плакал, что оставляет товарищей. Но мы выдержали и доели всё.
Тарелки пустые, соусницы вылизаны.
Люди заходят и выходят, у них обычный, выходной. Кто-то прогуливается с собакой, нос несчастной не отворачивается от дверей пельменной-корчмы. Никто не догадывается о совершившийся тут битве. О подвиге тут свершившемся. Бойцы устало отдыхали, отдувались, пыхтели, цыкали зубом. Кто-то даже всхрапнул.
Тарелки у нас забрали молча и с улыбкой. Их чистота была красноречивее всего. Мы поблагодарили всех и аккуратно ступая, неторопливо выбрались в зимний вечер.
Нива грелась, мы стояли рядом. Тоже дымили. Вспоминали и детство с юностью. Свершения вспоминали, трагедии потери. Всякое было, и так много поменялось. Судьба не спрашивает чего мы хотим, мы либо проходим через испытания, стараясь как можно меньше измениться. Либо перестаём быть собой. Никто не становится тем, кем мечтал быть в 14. Но слава тем, кто сохранил в душе свет ребячества, кто не разучился так же улыбаться, дурачится, смеяться.
В снежки не стали играть. Пельмени не позволили. Но немного, друг другу за шиворот накидали.
По дороге домой споры вернулись. Не грозные совсем, так скорее по привычке. Однако видно было, как трудно доказывать то, что мы тут все сегодня плохо жили. Трудно описать виденное нами, как трагедию, как кошмар, как стагнацию, загнивание, "вставить следующее". Было очень и очень хорошо. Было вкусно, сытно, не дорого. Было культурно и спокойно. Даже тому кто приехал из большого города, кто много путешествует по столицам мировым, было очень хорошо и славно. Светился богатей от счастья, румянился.
Да, у всего есть цена. Я работаю немало. Друзья тоже порой выходных не видят. И миллионы друга - пожирают всё время и силы его. Но разве бывает иначе? Экономика нашей страны только недавно оформилась, встала на ноги. Это при том, что её, бедняжку, пытаются снова уронить нехорошие люди. Мы только недавно начали понимать, что возможно у нас, насколько богата страна. Что такое своё дело, что такое предпринимательство.
Мы выжили. Мы прошли тяжёлый путь. Теперь мы просто, спокойненько шагаем отдыхая. Пусть прорывы и свершения останутся молодым, они этот мир понимают лучше. Мы его для них сохраняли.
Домой я приехал поздно. Места возле дома для парковки даже не пытался искать, нет его. Страна же бедная. Поехал сразу на круглосуточную автостоянку. Там в уголке нашлось местечко. Страна то бедная.
Соседа встретил. Тот гулял с тремя своими собаками и пил ром. Я отказался. Знаю его, с ним только начни.
Утром все созвонились. Всем тяжко, кроме меня. На лыжи никто не согласился. Пошёл один.
Знаете, ещё в юности я понял одно важное. Вокруг тебя будет ровно то, о чём ты больше всего думаешь. И тут как ни крути. Мне очень жаль тех, кто всю свою жизнь думает о плохом, о гадостях, ведь они живут во всём этом.
Давайте заполнять хотя бы наши мысли хорошим.
Радости всем. Добра всем.